История пчеловодства в Архангельской губернии | Объединенный пчеловодческий форум | Пчеловодство | Пчеловод.ИНФО

Доставка заказов в магазины Пятерочка и Перекресток Telegram Доставка пчелопакетов по России Улей ППУ Buzz Box до 27.06

Важно ...

Вы еще не зарегистрировались на нашем форуме? Зря, очень зря... Только зарегистрированные пользователи имеют возможность пользоваться огромной библиотекой книг о пчеловодстве (около 1300 изданий), фото-галереей (около 4000 фото), и картой пользователей, где можно найти пчеловода-земляка по карте области, почитать статьи посетителей, расширенным поиском, сводкой погоды в своем городе и многое-многое другое... Узнайте все возможности пчеловодного форума! Регистрация здесь !

Скрыть объявления

Объявления

История съездов: 1 (Ярослав. обл), 2 (Нижегор. обл), 3 (Белоруссия), 4 (Москва), 5 (Украина), 6 (Украина), 7 (Калуж. обл), 8 (Москов. обл), 9 (Татарстан), 10 (Казахстан), 11 (Рязанская обл) , 12 (Москов. обл)

 
 Ответить  Открыть тему  Создать опрос

Древовидный · [ Стандартный ] · Линейный

> История пчеловодства в Архангельской губернии

adnr78  
Понедельник, 29 Июня 2015, 14:59
Сообщение #1





Ульи: beebox & lyson дадан
Порода пчёл: среднерусские
Пчело-стаж: 7-15 лет
Пчелосемей: 30-40
Регион нахождения пасеки: Россия, Архангельская обл.

[>]


Выкладывайте интересные факты о пчеловодстве в Архангельской губернии, местах расположения пасек. Не так важно в какой период времени - до 1917 года или в советский.
Выкладываю первый артефакт из архангельской газеты Северное утро (от 25 июня 1915года):
Прикрепленное изображение

http://webirbis.aonb.ru/irbisdoc/kr/2015/s...139_25-06-1915/

Сообщение отредактировал adnr78 - Понедельник, 29 Июня 2015, 15:04


--------------------
Северный мёд - от северных пчёл!
 OFF  Карточка  Приват
 Наверх
adnr78  
Понедельник, 06 Июля 2015, 19:57
Сообщение #2





Ульи: beebox & lyson дадан
Порода пчёл: среднерусские
Пчело-стаж: 7-15 лет
Пчелосемей: 30-40
Регион нахождения пасеки: Россия, Архангельская обл.

[>]


В своих мемуарах Евгения Фрезер (Шольц) "Дом над Двиной" пишет, что её дед держал пчёл прямо в Архангельске и был чуть ли не единственным пчеловодом во всей округе. Описываемый период - это 1912 год. Если я правильно понял, то пасека располагалась на перекрёстке современных ул Гайдара и набережной Сев. Двины (где больничные корпуса). К деду Евгении Фрезер раз в год приезжал друг-пчеловод из Вологды и им была выделена правительственная премия за изобретение метода зимовки пчёл в северных условиях. Пчёлы зимовали в остеклённой беседке и дед зимой варил сироп для подкорма.


--------------------
Северный мёд - от северных пчёл!
 OFF  Карточка  Приват
 Наверх
Алексей Смирнов    Skype
Вторник, 07 Июля 2015, 14:59
Сообщение #3





Ульи: Дадан 12
Порода пчёл: Карника
Пчело-стаж: 3-7 лет
Пчелосемей: 1-10
Регион нахождения пасеки: Россия, Алтайский край

[>]


Интересно, что за улья у них были в 1912 году.
 OFF  Карточка  Приват
 Наверх
adnr78  
Пятница, 25 Декабря 2015, 21:32
Сообщение #4





Ульи: beebox & lyson дадан
Порода пчёл: среднерусские
Пчело-стаж: 7-15 лет
Пчелосемей: 30-40
Регион нахождения пасеки: Россия, Архангельская обл.

[>]


Публикую автобиографию крестьянина-пчеловода Ивана Карпова. Его пасека располагалась в окрестностях Черевково (до 1918г относилось к Вологодской губернии). Сейчас это Красноборский район Архангельской области. Не суть важно территориальное деление, но пчеловодческий опыт тех лет весьма интересен. Кому не интересно читать всю автобиографию полностью, - могут приступить к описанию его пчеловодных дел (это последние 5 абзацев). Стоит отметить, что описываемый ниже период его жизни относится далеко не к самым тяжёлым (позже Иван Карпов побывал в ГУЛАГе). Желающие могут приобрести книгу его воспоминаний "По волнам житейского моря" (вот тут одно из самых недорогих предложений)

Цитата
И. С. Карпов прожил долгую жизнь, он умер в возрасте 98 лет в 1986 году. Родился Иван Степанович в обычной крестьянской семье в деревне Звягинской Ляховской волости Сольвычегодского уезда Вологодской губернии. С ранних лет познал, что такое нужда. Его отец был запойным пьяницей, за стакан водки готов был отдать последнее.
...
В Архангельском областном архиве сохранилось его заявление 1931 года в сельсовет с просьбой о восстановлении в избирательных правах, на которое в итоге он получил отрицательный ответ.

К заявлению приложена автобиография Карпова, представляющая собой яркий и впечатляющий документ начала 30-х гг. ХХ века. Это обычная школьная тетрадь, полностью исписанная крупным, разборчивым почерком. В тексте практически нет ошибок, для публикации пришлось только несколько поправить пунктуацию, приведя ее к современной норме.


Цитата
1931 года 2 августа.
Гр-н Иван Степанович Карпов
Биография гражданина Ивана Степановича Карпова

В 1898 году остались мы от отца впятером: дед, старик 84 годов, мать 41 года, я 9 лет, сестра 2 лет и брат Василий 3 месяцев. Отец был самый прегорький пьяница и пропил все хозяйство, так что в наследство нам осталось: полуразвалившийся дом из двух изб, одна корова и хромой конь 30 годов, которого продали за 1 рубль под кожу. Души сенного покоса были пропиты соседу Степану Ефимовичу Журавлеву, тогда сидельцу винной лавки. В то время я учился в школе. Рабочих рук в семье не было, кроме матери, а потому приходилось нанимать всю работу по хозяйству: сенокос, пашню, молотьбу, а для уплаты приходилось продавать, что имелось в хозяйстве: амбар, последнюю корову. В 1900 году помер мой дед 86 годов, померла и сестра 4 годов. Остались мы втроем: мать, брат и я. Мать моя была очень религиозная, так что большую часть жизни провела в молитве, хождении пешком за тысячи верст по святым местам: Саров, Киево-Печерскую Лавру, в Москву и Соловки, чтобы умолить Бога избавить мужа от пьянства, но так и не могла ничего поделать, отец мой скончался самоубийством в пьяном виде. Как самая религиозная, слепо верующая, неграмотная, мать моя старалась и нам с братом дать такое же воспитание, которое состояло в ежедневной утренней и вечерней молитве с поклонами и хождении в церковь каждое воскресенье.

В 1902 году мать отправила меня в Соловецкий монастырь на год, чтобы выполнить данное Богу обещание при моем рождении, так как по словам матери я родился мертвым и совсем окоченел. Так как мать не в силах была укрыть меня и привести в чувство, то помогла соседка — подняла на печку и укрыла, где я и очнулся. В монастыре у меня нашли приличный голос — альт — и взяли в соборный хор, предварительно изучив ноты, так что в течение года выработали из меня певца, самостоятельно ведущего свою партию альта. Тут стал развиваться у меня певческий вкус, так что я вполне понимал ту мысль или чувство, которое было вложено композитором при сочинении песнопения или концерта. Прожив в монастыре 1 год 3 месяца, я вернулся домой, чтобы заняться хозяйством. Какое убожество я нашел дома в сравнении с монастырской жизнью. Хозяйство наше совсем пало: нет ни лошади, ни коровы, а о питании и говорить нечего. В таком бобыльском хозяйстве мне было совершенно нечего делать, и вот появилось желание научиться столярному ремеслу, и осенью 1904 года я поступил в качестве бесплатного подмастерья к столяру Прокопию Ивановичу Казакову деревни Гурьевской, где работал в течение двух зим и научился кой-какой деревенской работе и начал работать у себя на дому, но работа не давала мне средств, достаточных для существования, и приходилось браться за восстановление упавшего сельского хозяйства. В 1905 году продали последний амбар Алексею Петровичу Мокееву, взяли у соседей взаймы денег и купили лошадь за 25 рублей. С каким усердием я взялся за хозяйство, знают все соседи. Все концы полос были отвезены, весь мусор и земля со старого дворища были свезены на полосы, так как навозу было очень мало, и удобрять землю было нечем. Приходилось наниматься пахать у соседей.

Пробившись три года, я никак не мог свести концы с концами в своем хозяйстве, так как сена было всего на три едока, всего на одну корову, а потому я решил, что лучше еще поучиться столярному делу и быть мастером-столяром. Но случилось совершенно другое. Проезжал по школам инспектор-наблюдатель, через которого было сообщено устюжскому архиерею обо мне, деревенском парне, имеющем голос тенор и знающем нотное пение. Через месяц было предложено мне явиться в Устюг к регенту хора на испытание. Вот тут-то и решилась моя судьба, что я ушел из дома и был принят в хор. Обеспечение мне было: своя одежда, готовый стол с квартирой да доход хора 3 руб. 50 копеек. При таком обеспечении я едва дотянул год и то благодаря тому, что иногда находил столярную работу. Нужно было устраиваться иначе. Согласно прошению я был определен исправлять должность псаломщика и то временно к Лябельской церкви Красноборского района, так как не кончил никакой духовной школы, кроме своего земского училища. По приходу из Устюга на Ляблу на место псаломщика обязанности мои заключались в беспрекословном подчинении священнику во всем. Все письмоводство по церкви и приходу и никуда на час не отлучаться без ведома священника. Обеспечение положено такое: 50 копен сена, 1 1/2 десятины пахотной земли и 100 рублей в год жалованья. При таком небольшом обеспечении землю приходилось обрабатывать самому, и я подряжался ежегодно в пахаря к крестьянину-судоходцу, а взамен платы с него я брал у него лошадь для обработки своей земли.

В 1912 году я женился, пришлось обзаводиться хозяйством: купил корову, да и мать была уже 62 годов и совершенно ничего не могла делать. В 1916 году был взят по мобилизации на военную службу, где работал в столярной мастерской 2-го пулеметного полка в Петрограде. Во время революции был в Петрограде — местечко Стрельна, недалеко от Петергофа. В 1919 году вернулся домой к окончательно разоренному хозяйству, потому что никакого солдатского пособия или пайка семейству не выдавали, а доход от церкви поступал заместителю, а по закону следовало бы моему семейству. В 1919 году отошла земля от церкви, и был я нанят прихожанами по 1/2 фунта с души хлебом и 60 руб. в год деньгами при своей квартире, так как дом приходский занят под 1-й класс школы. При такой обеспеченности приходилось убежать со службы. Но так как убежать было некуда и не к чему — нет нигде ни земли, ни своей избы-угла, то приходилось терпеть. Питание тогда было с усадебного огорода в количестве 55 кв. сажен, который давал ежегодно 20 пудов моркови и кроме того порядочно других корнеплодов и огурцов, так как в бытность на военной службе в Петрограде я работал у чухни на огородах, которые приносили огромный доход овощами и в особенности клубникой, где я присмотрелся к уходу за овощами, каковой уход и применяю дома в настоящее время и вижу превосходные результаты на своем маленьком огороде, что, я думаю, видят мои соседи. Брат мой, Василий Степанович Карпов, служил в Черевковском РИК счетоводом, тоже не имея своей избы-квартиры, так как дом наш был в Ляхове разломан и сложен в штабель, чтобы не догнил без крыши окончательно. И вот мы сообща с братом решили строить избу из развалин старого с условием: на средства брата срубить и отделать, а мне в 1928 году войти жить, предварительно сделав рамы, двери, печь и помещение для пчел. Служба не давала почти никаких средств да и не стала удовлетворять, так как приходилось сталкиваться частенько с такими противоречивыми вопросами, которых разрешить не могу ни сам, ни другие с богословским образованием люди.

Встретился однажды в Красноборске с одним пчеловодом с Падзер, около Сольвычегодска, с которым познакомился, и рассказал о своем положении. «Брось-ка ты, парень, эту бесполезную службу и займись пчеловодством, которое даст тебе кусок хлеба», — дал он мне совет. — «Да вдобавок, ты еще и столяр, так тебе только пчел и водить». Вот где я услышал драгоценные слова. В 1920 году у меня было четверо детей и старуха-мать. Подал заявление на родину в Звягинскую — не принимают, семья велика, земли много надо, а вот у них псаломщика нет, то, пожалуйста, поступай. Но такая служба мне уже слишком надоела в кабале у попа. Между тем время шло. Брат срубил избу и почему-то бросил службу в Черевковском РИК, уехал в Кемь, где и сейчас служит. А в Красноборском районе в 1924 году провели землеустройство, и земельный суд наделил меня землей, так как я осуществил право на землю, прожив 15 лет, но никак не приняли в сенокосное общество будто бы от желания всего общества, а не от закона. Корову, конечно, кормить было нечем, и вот тут-то я окончательно решил заняться пчеловодством. Но как? Не имея ни знаний, ни средств, ни практики, — никак не мыслимо начать. Решено было купить два улья с условием поработать на той же пасеке летний сезон с выставки до выставки — до окончания сезона. Удалось купить на Комарице (Забелино, дер. Богородская Кулига) у Прокопия Васильевича Подсекина, где и начал учиться. Цена ульям 30 пудов хлеба за улей. Пришлось поставить на карту все: продал пальто, мебель своей работы и у жены все, что можно продать из вещей. И вот из этих двух ульев выросла имеющаяся в настоящее время пасека, и выработался у меня опыт по пчеловодству на самых грубых ошибках в практике, описывать которые за неимением здесь места невозможно. На Лябле нанимал квартиру за 5 руб. в месяц, одна изба, где зимой день и ночь работал ульи, в подполье зимовали пчелы. Пришлось окончательно проситься на родину в Ляхово с пасекой и всем семейством. Не помню, которого числа мая месяца 1924 года было собрание, созванное мной к соседу Афанасию Ивановичу Карпову, на котором мне было отказано в приезде, кроме нескольких лиц, которые ничего не имели против, остальные долго шумели, подозревая в моем приезде вред от пчел и боясь моего наделения землей, так я и приехал против желания соседей.

24 мая 1928 года я отказался от должности псаломщика Лябельской церкви, навсегда бросив эту службу. 2 июня я приехал на родину и поместился в доме соседа Афанасия Ивановича Карпова, так как своя изба братом была не достроена. Средств существования у меня не было. Вся надежда была на пчел, а нужно было войти в свое помещение и сохранить зимой пчел. Лето 1928 года выпало самое плохое: дожди уничтожили весь взяток пчел, которые собрали 13 пудов меду, а на зиму себя не обеспечили и вдобавок заболели самой опасной болезнью — гнилец. Ну, кажется, дело мое совсем погибло! Было подано прошение в Черевковский РИК, который послал для обследования губернского инструктора А. Верещагина, и был 4 августа составлен т. Верещагиным и райагрономом акт обследования моего хозяйства и болезни пчел, и согласно постановления РИК была оказана помощь через Ляховское кредитное т-во в сумме 50 руб. ссуды и 28 полос стекла. Мед весь сдан в Черевковское ЕПО на обмен товаров. Для лечения пчел дана сумма в 25 руб. на формалин и денатурированный спирт, которого не оказалось нигде, а потому даннные средства пришлось израсходовать на сахар для осенней подкормки пчел, не обеспечивших себя.

Весной 1929 года вся пасека была накануне гибели, но Черевковское кредитное товарищество дало для пчеловодов сахар в количестве 5 фунтов на улей, и я из положения вышел, год был немного лучше 1928 года, но собранный мед пошел частью для уплаты ссуды Кредитному товариществу и 7 пудов сдано Черевковскому РПО из-за 7 рублей 90 копеек за пуд. В 1929 году я сам не пахал на Лябле и снял так мало хлеба для семьи в 8 человек, что не хватило хлеба до урожая на 3 месяца, пришлось просить в счет будущего урожая меда у тех, кто имеет хоть немного хлеба, и благодаря помощи кой-как пробились, а 2-х из детей отдал в няни в Архангельск, да двое — Борис и Николай — 2 месяца ходили по Черевковскому району, прося хлебца на пропитание. Какие кусочки они приносили — маленькие засохшие корочки. Такой хлеб есть было не очень приятно, но что же я мог поделать? В 1930 году Красноборский земотдел лишил меня на Лябле земли, разрешив мне снять озимовой корень, но беда в том, что более половины хлеба съели мыши, потому что молотить пришлось в конце зимы за неполучением из Ляховского сельсовета увольнения на молотьбу, пришлось послать сына, мальчика 13 лет, и заплатить за молотьбу чудовищную цену. 1930 год для пчеловодства был средний, но пасека серьезно пострадала от воров, которыми оказались соседние ребята своей деревни, которых я поймал 13 июля в час ночи, о чем я не буду писать, но только скажу, что результаты весеннего воровства очень губительны: не закрыв как следует 6 ульев, 35 рамок детки, которая погибла, и текущий год ушел на поправку этих ульев, не давших в этом году дохода.

48 килограммов меда сдано Черевковскому РПО. Хотелось сдать больше, но у них не было установки в снабжении: нет вощины, нет сахару, а заготовительная цена на мед была 98 коп. кило. В конце 1930-й год прошел неблагополучно, пчелы осенью были брошены без всякого ухода, так как никакие мои просьбы предсельсоветом не удовлетворены. Несмотря на то, что в ульях 30 пудов меду, караула не было, один улей № 35 задохся в снегу, шесть ульев во время осенней метели замело снегом, и я во время сильной метели прибежал с биржи Коптелово и откопал шесть ульев из-под снега, пчел больше половины задохлось. На состановку в омшаник пчел дано 1 сутки, снегу в ульях до отказа. Третья часть рамок заплесневела от сырости, но все-таки удалось спасти пчел благодаря своевременному зимнему уходу, добыванием подмора и вытиранием плесени. В настоящем 1931 году я занимаюсь пчеловодством на старой черной вощине, которой кооперация не могла достать даже на предложенный ей взамен вощины мед, а потому пчелы, чувствуя духоту и запах старой вощины, неудержимо роились и не дали полного дохода по случаю плохого осеннего дохода и порчи вощин от плесени. Я говорю всегда в защиту пчеловодства, потому что это для меня есть самый больной вопрос, и я всегда обращался в серьезных случаях к органам Советской власти за помощью и согласно Декрета об охране пчеловодства получал содействие и помощь, без чего пчеловодство в нашей несознательной крестьянской среде едва ли возможно. Да еще больной вопрос в том, что несознательная часть деревни считает это не работой, а получением меду даром, а пчеловод торгует медом и ничего более не делает. Такое современное отношение деревни очень вредно отражается на развитии пчеловодства и убивает весь интерес пчеловода, потому что его могут лишить избирательных прав за то, что он пчеловод. Но пчеловод должен быть вполне уверен, что он никоим образом не относится к кулачеству и что широкие массы того взгляда, что пчеловодство не пустая прихоть, а важнейшая отрасль сельского хозяйства, но требующая громадных усилий, труда и заботы со стороны лица им занятого. Высказанное я испытал на себе, когда не знаю, к какой части населения я причислен, когда при обложении сеном или хлебом всегда ставили вопрос так: отобрать у меня с полудуши 5 пудов хлеба, ведь у него меду много. Или: взять у него весь урожай сена, ведь он корову медом кормить может; да он ничего не работает, все с пчелами. Так проводились собрания в прошлую осень 1930 года. В результате оставили меня без хлеба и без сена взамен того, что я сложил все силы и здоровье в пчеловодство с семьей в 8 человек, всех нетрудоспособных, от своих нищенских средств. Я слышу, что меня надо убрать, что я не всех снабжаю медом. В настоящее время хозяйство мое в таком виде: 1/2 души земли на 8 человек, трудоспособных 2 человека, ульев 30, хлеба не сеяно, дом-изба пополам с братом, которому должен уплатить 200 рублей за произведенные работы по постройке дома. Корова одна.

Я не описал никаких обрядов религии и церковной службы, думая, что они никому не интересны и большинством теперь забыты. Про себя же скажу, что я в первое время службы был как верующий человек, слепо верующий, так как не кончил никакой духовной школы и решать религиозные вопросы не в силах, так и остановился в нерешенном состоянии в истинности религии. Ни в какой общине верующих не состою и никаких религиозных обрядов не исполняю. От советских органов я жду защиты, потому что в деревне не все с понятием и потому что я вреда государству не приношу, а мед сдавал в кооперацию, а на деньги опять через кооперацию же выписывал вощину из Вятской губернской пасеки.

Этим и заканчиваю свою безграмотную биографию и прошу ее рассмотреть.

1931 года, 2 августа
Ляховского сельсовета деревни Звягинской
гр-н Иван Степанович Карпов

Публикацию подготовил Владимир Щипин

Печатается по: Государственный архив Архангельской области. Ф. 615. Оп. 3. Д. 150. Списки лиц, лишенных избирательных прав, и жалобы на неправильное лишение избирательных прав.


Вот тут есть фото Ивана Карпова и краткое содержание его воспоминаний http://dojkov.livejournal.com/25963.html

Фото семьи, дома и пасеки: http://www.rusalbom.ru/photo/default/12505

Сообщение отредактировал adnr78 - Пятница, 25 Декабря 2015, 21:34


--------------------
Северный мёд - от северных пчёл!
 OFF  Карточка  Приват
 Наверх
adnr78  
Четверг, 04 Февраля 2016, 1:15
Сообщение #5





Ульи: beebox & lyson дадан
Порода пчёл: среднерусские
Пчело-стаж: 7-15 лет
Пчелосемей: 30-40
Регион нахождения пасеки: Россия, Архангельская обл.

[>]


А.Н. Попов. Пчеловодство в Архангельской области
"даже и в самом Архангельске бывали случаи, что улей давал 7 роев и до 3 пудов (49 килогр.) мёда."

Сама статья тут:
http://doykov.com/wp-content/uploads/2016/02/1popov1.jpg
http://doykov.com/wp-content/uploads/2016/02/1popov2.jpg
http://doykov.com/wp-content/uploads/2016/02/1popov3.jpg

А.Н. Попов. Пчеловодство в Архангельской области. // Хозяйство в дикой природе Севера. Сборник статей. Архангельск. 1930. Стр.41-43.


--------------------
Северный мёд - от северных пчёл!
 OFF  Карточка  Приват
 Наверх
Алексей Смирнов    Skype
Понедельник, 08 Февраля 2016, 15:49
Сообщение #6





Ульи: Дадан 12
Порода пчёл: Карника
Пчело-стаж: 3-7 лет
Пчелосемей: 1-10
Регион нахождения пасеки: Россия, Алтайский край

[>]


Интересная статья. Особенно о введении меда во всеобщее потребление и введение в рацион в школах, как в японии - если я ничего не путаю biggrin.gif
 OFF  Карточка  Приват
 Наверх
Семёнов101  
Среда, 07 Марта 2018, 15:14
Сообщение #7





Ульи: ППУ Нижегородец
Порода пчёл: СР
Пчело-стаж: 7-15 лет
Пчелосемей: 1-10
Регион нахождения пасеки: Россия, Вологодская обл.

[>]


Газета "Красный север" от 27 мая 1925 года

Эскизы прикрепленных изображений
Прикрепленное изображение
 OFF  Карточка  Приват
 Наверх

 Ответить  Опции  Открыть тему
 

Текстовая версия Сейчас: 29 Марта 2024

Пчеловодство и пчеловоды